Я Господа наследую слова,
Ими полна душа и голова.
Господь – моя надежда до конца.
Нет выше никого Небес Отца…
* * *
«Благословен Господь всякий день»
(67 псалом Давида)
…опомнись, Господа хулящий,
И ты, желающий вражды,
И ты, о золоте смердящий –
Из жадности, не из нужды;
И ты, тщеславие с честолюбием…
Слезами завершится бал.
Всяк сук свой как умеет - рубит,
Тот сук, который оседлал.
Всевышнему - хвала и слава!
Ему восторгов ярких рать.
Нам честолюбием не надо
Себя на Небо поднимать.
* * *
«Господи, ибо благо – милость Твоя».
(68 псалом Давида)
Вот мы живём и копим скверну,
Ради телес – по головам;
Господь наш терпелив безмерно –
Не ищет гибели Он нам…
Вдруг магма зазмеит с кипеньем,
И запылал ненужный хлам.
Зачем испытывать терпение
Того, кто милосерден к нам?..
«Велик Бог».
(69 псалом Давида)
Господь Велик, Он надстихиен,
Он волю нам до срока дал.
А нервы и мозги плохие
У нас, отсюда и скандал.
Не молнии страшиться надо,
А кто над молнией стоит.
Что тучи, тучи – это стадо,
Их только внешне грозен вид…
«Боже, кто подобен Тебе»
(70 псалом Давида).
…и мне рассуждать о Боге
Сопоставляя с Ним себя.
О, как бываем мы не строги
К самим себе, себя любя…
«Будут бояться Тебя»
(71 псалом Давида)
Нищих Господь не унизит
Ни под Луной, ни потом,
Убогих к себе приблизит,
Униженных станет щитом…
Наносное станет мелочью
(Только в горсти сжать).
Конечно, всё переменится,
Перемены не избежать…
«Ибо вот, удаляющие себя от Тебя гибнут».
(72 псалом Давида)
…видит Бог через всякую толщу,
Богу всякий известен путь;
Человеческий разум тощий
Тщетно дмится Его обмануть…
Лишь к Всевышнему мчись сердцем,
Будь хоть в пламени, хоть в дыму.
Горе, горе тому иноверцу,
Тот, кто верит себе одному.
«Господи, Твой день и Твоя ночь».
(73 псалом Давида)
Может надвинуться облако мрака,
Только всесилен не будет мрак;
Можно залаять на Бога собакой,
Хватает ещё подобных собак.
Может насмешки строить надменный,
Может иконы дробить топор…
Есть перемены, есть перемены,
Есть нечестивцам достойный отпор…
«Бог есть судья».
(74 псалом Давида)
Правда за Ним, равно как и величие,
Ты перед Ним – невесомый почти;
Может прибавить Он, может вычесть
Дни на земле твои, смертный, учти…
«Он страшен для царей земных»
(75 псалом Асафа)
Господь для живого подмога,
Лишь Он продлить может дни.
Никто не заменит Бога,
Никто не затенит.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
